В далеком 1941-м Тамаре Михайловне Никитиной не исполнилось еще и 10 лет, когда известие о нападении фашистской Германии на нашу страну обрушилось на Плесецк. В памяти девочки, к счастью, не увидевшей бомбежек и окупации, тем не менее, запечатлелось многое - короткое детство, голод, холод, труд, горе потерь и счастье Победы, объединившее всех
А мы удивились - какая война?!
Я помню, как началась война - лето, мы бегали босые, - вспоминает Тамара Михайловна. - В то утро мы встали рано. Смотрю, прибегает соседка тетя Нюра Синицкая, плачет и говорит: "Война началась!". А мы еще удивились - какая война?! Брат-то у нее служил в Брестской крепости, одним из первых принял удар фашистских захватчиков и погиб.
Наш папа умер в 1937 году, ему было тогда 47 лет - отравили газами немцы еще в Первую мировую, с тех пор он страдал от болезни легких. Когда он умер, мама осталась одна с четырьмя детьми. Брату Юре было 11, Кольке еще не было 14, а в 14 он уже пошел работать на завод. Старшая сестра Лида училась в техникуме в 1941-1942 годах, в самое голодное время. После учебы она вернулась домой, и ее сразу назначили заместителем главного бухгалтера Райпотребсоюза. А было ей тогда 17 лет, это просто немыслимо. У сотрудников не было ни выходных, ни отпусков. Помимо этого они еще работали сандружинниками, много помогали в госпитале.
Бей! Коли!
Потом начались проводы на фронт. Отправляли сначала в Архангельск, там их распределяли по частям. Эшелоны на фронт шли через станцию Плесецкая, и родственники ходили к поездам, плакали, сутками стояли и ждали поезда. Мы тоже бегали к поездам, а еще любили ходить на стадион и смотреть, как там обучали новобранцев обращению с винтовкой - бей, коли!
Моего родного брата призвали в 1944-м, сначала он воевал в Карелии, а потом его перебросили на войну с Японией. Он охранял пленных японцев и чуть не погиб. Другой мой брат сначала воевал на Балтике, а потом его тоже перебросили на Дальний Восток. Слава Богу, с фронта все наши мужчины вернулись живыми. Но и горе нас не минуло, в Тверской области во время боев под Ржевом фашисты сожгли папину деревню, и вся семья погибла, но узнали мы об этом только после войны.
Эвакуированные
В 1942 году в Плесецк эвакуировали госпиталь. Многие женщины пошли работать туда санитарками, и моя мама тоже. Но долго она там проработать не смогла. У мамы случилось прободение язвы, ей сделали в госпитале операции, но на всю жизнь она осталась инвалидом. Мы же, дети, ходили всю войну в госпиталь, пели для раненых песни, читали стихи. Однажды танцевали танец, а сцена-то возьми, да и проломись, ну мы все и попадали друг на друга, а в зале - хохот. Раненым очень нравились наши концерты. Тех, кто самостоятельно не мог ходить, приносили на носилках и укладывали у сцены.
А потом в Плесецк стали приезжать со всей страны эвакуированные - из Украины, Белоруссии, Карелии, Ленинграда. Тогда к нам и подселили эвакуированных из Ленинграда. Было очень тесно, но нас никто не спрашивал. В нашем классе учились дети эвакуированных, их было много, они нам часто рассказывали, как они жили, как их бомбили, как они голодали. И мы, дети, понимали, как им было тяжело. Мы, как могли, помогали им - приносили еду: кто морковь, кто картошку, только вот хлеб не приносили, потому что его выдавали по карточкам по 200 грамм. Помню, что у нашего одноклассника отец работал на мясокомбинате, он доставал кровь после забоя скота, жарил ее и приносили нам в класс. Так вкусно было есть ее с солью!
Детство, опаленное войной
Мой младший брат умер в 1942 году от дизентерии, он тогда учился в третьем классе. Старшая сестра во время войны потеряла здоровье. Работала очень много, толком не ела, часто ездила в командировки. Сильно мерзла, валенок не было, все время работала в ботиночках, простывала. Мы просили ее взять больничный, а она: "Пока годовой отчет не сделаю, не пойду!". Потом затяжной грипп вылился в туберкулез, и после войны сестра умерла.
Я помню, как мы ходили с санками в лес за дровами. Нас лесник гонял, мы убегали и снова шли за дровами, ведь топить чем-то надо было, а мама тогда болела. Лесник, конечно, когда приходил к нам в дом ругаться, видел поленья, мы, конечно, говорили, что наши дрова не из леса, а он делал вид, что верит.
7 ноября 1943 года я вступила в пионеры. Помню, как пионеры шили кисеты для табака, а женщины вязали рукавицы и носки, посылали посылки на фронт. В 1944-1945 годах ездили в колхоз в деревню Дениславье, помогали собирать картошку.
В те годы мы сильно голодали. У нас была корова, и мы отдавали все молоко на молокозавод. Яйца тоже сдавали. Брат тогда уже пошел работать учеником на завод и получал 400 грамм хлеба, а мы 300 грамм, маме хлеб выдавать перестали, так как она не работала. Однажды мама делила хлеб, а брату не понравилось, как она это делала, ему видимо хотелось больше. Мама его отругала, а он даже заплакал от обиды. Осенью ходили в лес, собирали грибы, ягоды, щавель. Сеяли рожь или ячмень, у нас в доме даже свой жернов был, и мы с его помощью делали муку и варили кашу. Иногда в госпитале нас раненые подкармливали, кто хлебушком, кто сахарком. Но мы еще держались, а вот эвакуированным было намного хуже. Они, бедные, все, что привезли, обменяли на еду. Голодали в те времена все.
Долгожданная Победа!
Столько лет прошло, а 9 Мая помню хорошо! Я пошла за водой, навстречу мне идет подруга Аля Зайкова вся в слезах и говорит: "Война кончилась, ты слышала?". У нее на войне погиб отец. Пошли с ней к госпиталю, а оттуда все больные и раненые вышли на улицу с флагами, с песнями, вышли все, кто мог передвигаться. Сразу же собрался митинг - кто поет, кто плачет, кто на гармони играет. Вечером в парке у памятника Ленину был праздник. Там было такое веселье, что даже мы, маленькие дети, туда побежали и танцевали наравне со взрослыми. Вечером пришли домой и вдруг услышали жуткий крик. Мы, ничего не понимая, бросились к соседям. Оказалось, в семью Антипиных пришла похоронка на мужа, именно 9 мая…
Надеялись, что после войны легче будет, да где там, в 1946 году наступил страшный голод. Братья мои вернулись с войны поздно, отслужили по семь лет. Павлик пришел в 1948-м, Юра - в 1949-м, а Колька - в 1951-м.
Сейчас Тамаре Михайловне 83 года, у нее двое дочерей, одна из которых живет в Мирном, есть внуки и правнуки. Сама она отработала 15 лет в механическом цехе на Плесецком лесозаводе лаборантом и нормировщиком, потом выучилась на бухгалтера и проработала в бухгалтерии лесозавода 10 лет. Была секретарем комсомольской организации. После смерти мужа перешла работать в НИИ "Новатор" и отработала там последние 10 лет до пенсии. Выйдя на пенсию, Тамара Михайловна продолжила активную жизнь, нашла новое увлечение - поет в хоре "Зоренька" с первого дня его основания. Ее жизнелюбие и стойкость и поныне помогают ей преодолевать трудности. Даже сейчас, несмотря на годы, она старается приносить пользу - принимает участие в воспитании подрастающего поколения, выступает на уроках мужества в школах и детских садах. Ее увлечением и поныне остаются песни о войне, которых она знает немало и с удовольствием поет. Тамара Михайловна нежно хранит фотографию своего свекра, который погиб в боях под Смоленском, и очень хочет, чтобы его портрет обязательно поучаствовал в акции "Бессмертный полк". Мы связались с отделом культуры и думаем, что ее желание обязательно будет исполнено. Пожелаем Тамаре Михайловне бодрости и оптимизма, которых ей не занимать!
Записала Лилия ХЛЕБНИКОВА